"Казахстанская правда"

Общенациональная ежедневная газета

№ 263-264 (26684-26685) 19.08.2011

Посредники «нагрелись» на угле

Приближение зимы охарактеризовалось диаметрально противоположными явлениями: температура воздуха начала неуклонно понижаться, а цены на уголь — расти. Причем с такой непонятной стремительностью, что даже в Павлодарской области, где добывают несколько видов угля, малоимущие граждане, которые не в состоянии купить его по объявленной цене, начали браконьерски рубить для обогрева жилищ березовые колки и пойменные леса. Схожая ситуация и на юге страны: для жителей пригородов Алматы тонна угля, приобретаемая на угольной базе или складе, стоит уже от 3 100 до 4 500 тенге. Наши корреспонденты попробовали разобраться в ситуации.

Чтобы понять, отчего вздорожал уголь, для начала надо развеять миф, что его мало добывают в том же Экибастузе. В областном департаменте индустрии, торговли и развития предпринимательства дали такую справку. С начала года ТОО «Богатырь Аксес Комир», владеющий разрезами «Богатырь» и «Северный», добыл (читай — реализовал) 25 810,5 тысячи тонн угля. Разрез «Восточный», собственность ОАО «Евразийская энергетическая корпорация», — 2 635,8 тысячи тонн. Здесь речь в основном идет о каменном, так называемом энергетическом угле, предназначенном для сжигания в топках котельных, ТЭЦ и ГРЭС. С ним проблем нет. Будь в избытке вагоны, которых сегодня остро недостает угледобытчикам, они могли бы значительно увеличить выдачу на-гора твердого топлива. Тем более что в сравнении с прошлым годом его цена в ТОО «БАК» увеличилась незначительно: с 550 тенге до 580 за тонну энергетического и с 600 тенге до 620 за тонну коммунально-бытового. А в разрезе «Восточный» стоимость обоих сортов угля с прошлого года держится на отметке 550 тенге.

Но неподалеку от Экибастуза есть разрез «Майкубенский», собственность ЗАО «Майкубен-Вест», дочерней фирмы американской компании «AES», владельца и управленца Экибастузской ГРЭС-1, нескольких ГЭС, ТЭЦ и районных энергетических компаний в Восточно-Казахстанской области. Так вот, майкубенский бурый уголь (лигнит) особенно охотно берут жители частного сектора для отопления. Цена этого топлива в прошлом году была 660, а ныне уже 800 тенге за тонну самовывозом.

Когда мы попытались выяснить в департаменте индустрии, торговли и развития предпринимательства, почему на 140 тенге повысилась цена майкубенского угля, заведующая отделом недропользования Ольга Воронина пояснила, что «Майкубен-Вест» не считается монополистом и поэтому формирует цены на уголь по своему усмотрению.

Хорошо, пусть будет так. Но при отпускной цене в 800 тенге тонна этого угля в Павлодаре — за 180 километров — продается по 1 700 тенге. В Астане и Акмолинской области, как стало известно, за тонну этого угля просят 2 500—2 800 тенге. Почему такие накрутки? Может быть, дело в железнодорожном тарифе? Удалось выяснить, что по сравнению с прошлым годом этот тариф вырос на 6 процентов, хотя с апреля по октябрь применялся пониженный коэффициент на перевозку угля по железной дороге. В итоге сегодня тариф на перевозку тонны угля составляет до Степногорской и Акмолинской ТЭЦ 287 тенге, Петропавловской ТЭЦ — 543, Карагандинской ТЭЦ — 396 и Алматинской ТЭЦ — 905 тенге. То есть доставка угля в некоторые регионы Казахстана обходится дороже, чем стоит сам этот товар в месте, где он производится.

Но, как оказалось, это еще не все. В пору становления рыночной экономики на разрезе «Майкубенский» главенствовала, на первый взгляд, анархия, а если разобраться, хорошо продуманная система. Чтобы загрузить, скажем, машину углем, надо было заправить соляркой экскаватор, заплатить экскаваторщику и тому, кто отпускает уголь, чтобы он допустил в разрез. Плюс «отстегнуть» в конторе для оформления документов без задержки. Если загружался вагон, то следовало вначале дать 50 долларов за то, что тебе его предоставляют, потом оплатить эксплуатацию, добавить за то, что вагон быстро поставят под загрузку и «вытолкают» с разреза.

Эта параллельная касса существовала помимо оплаты за уголь. Сюда же следует включить «навар» посредника, который станет его продавать. Вот и выходила высокая стоимость даже в Павлодаре. Неужто и сегодня в Майкубенском разрезе ситуация (а ее усугубила нехватка вагонов) схожа с той, что была «на заре» рынка? Особенно много вокруг угля посреднических фирм, с которыми поневоле сталкивается потребитель. Не они ли искусственно создают ценовой ажиотаж, дефицит и повышенный спрос на уголь в отдаленных от экибастузского месторождения регионах? И пусть хоть завтра ударит стужа — ее посредники не боятся. Они на угле нагрелись.

...70-й разъезд, по дороге к поселку Николаевка под Алматы. Здесь расположена одна из угольных баз, снабжающая топливом жителей Илийского района. С утра у ворот базы — людское столпотворение. Нервная очередь, вереница запорошенных угольной пылью грузовых машин приткнулась неподалеку. Гуляет слух, что угля на базе осталось мало и всем не хватит. Отсюда, мол, и цены — 3 500 тенге за тонну.

— Сколько лет покупаю здесь уголь, такого не припомню, — возмущается мужчина, представившийся Алимом. — Максимальная цена всегда была не выше 2 000 тенге за тонну. В прошлом ноябре я платил по 1 700 тенге. А сейчас цены по всему городу как будто с ума сошли. И ни с кого за это не спросишь!

Подтвердить справедливость этого утверждения не составило большого труда. Мы обзвонили еще несколько баз и складов топлива. Картина везде примерно одинаковая: выросшие цены, людской ажиотаж и суета. На угольной базе по улице Ангарской нам любезно предложили уголь по цене 3 100 тенге за тонну. Причем самовывозом. То есть, если есть у вас машина, и вы не боитесь ее намертво запорошить угольной пылью, милости просим на погрузку. Если же собственную машину жалко — нет проблем. У базы всегда дежурят несколько самосвалов, которые доставят ваш груз куда угодно. Если учесть, что все «углярки» расположены довольно далеко от городского центра, то перевозка обходится недешево. Расценки такие: до десяти километров — 1 000—1 500 тенге, больше — по договоренности. А эта «договоренность» может обойтись клиенту и в три, и в пять тысяч тенге за машину.

Один из водителей-«угольщиков» согласился — на условиях полной анонимности — рассказать о том, как они работают. Назовем нашего героя Сергеем Ивановичем.

— Здесь работает своя команда, — рассказал тот. — «Чужие» машины, водители которых здесь хотели бы подработать, быстро отсеиваются. Один, два раза приедет, а потом как-нибудь или колеса пропорет случайный гвоздь, или начнут ему уголь грузить, да по ошибке вывалят тонны две на капот: неделю чиститься будет... А с другой стороны, мало тех, кто хотел бы свою машину пачкать. Вот ничего и не остается клиенту, как соглашаться на условия «команды». Но учтите, нам же еще и делиться надо. — Сергей Иванович повел глазом в сторону базы. — А дорожная полиция? Им тоже сколько-то отдать необходимо. Словом, цены определяются ситуацией, а водителям и самим жить надо, семьи кормить... К тому же работа сезонная, летом уголь никто не покупает. Вот и стараются, кто во что горазд, снять сливки с ажиотажного спроса. Да еще, я считаю, люди сами виноваты. Позаботились бы о зиме заранее, так не пришлось бы и переплачивать, и в очередях «собачиться»...

Толика правды в этих словах есть, и немалая. Летом уголь можно спокойно, без канители купить за 2 000—2 300 тенге за тонну. И довезут подешевле. Но кто из наших людей готовит сани летом?

В городском антимонопольном комитете, куда мы обратились, нам пояснили, что цены на уголь не в их компетенции. Производителей и продавцов угля много, тут естественным монополизмом не пахнет, так что поводов для вмешательства нет. Однако мониторинг цен ведут. Тамара Ли, работница комитета, подтвердила, что еще в середине октября тонна угля стоила от 2,5 до 3,5 тысячи тенге. Стало быть, рост цен начался только после открытия отопительного сезона. И так как это произошло сразу на всех базах, скоординированно по времени, есть основания предположить, что здесь свою роль сыграла не только «невидимая рука рынка», но и вполне различимые корпоративные интересы.

Косвенным подтверждением этому может служить тот факт, что железнодорожные тарифы на перевозку угля практически одинаковы для всех потребителей. Для алматинских ТЭЦ, которые завозят угля куда больше, чем потребляют все вместе взятые частники, цена его не превышает 2 000 тенге за тонну, включая тарифы.

Но кто защитит интересы каких-нибудь стариков-пенсионеров из той же Николаевки. Им необходимые тонны топлива обходятся в две совместные пенсии.

И городской, и районные акиматы этой проблемой не озабочены, антимонопольный комитет устранился. Вот и множится цепочка посредников, стоящая между производителем угля и его потребителем. Они-то и получают наибольшую прибыль от своего беззастенчивого комиссионерства. Все-таки, думается, есть смысл антимонопольному комитету присмотреться внимательнее к этой ситуации. Ведь монополии бывают не только естественные, но и специально созданные.

Сергей ГОРБУНОВ,
Дмитрий СЛИНЬКО